Больше ждать он не мог. Отвязав жестяное ведерко, он начал вычерпывать

Воду. Сначала он вычерпывал с яростью, весь облился и выплескивал воду так

Близко от лужи, что она стекала обратно. Потом стал черпать осторожнее,

Стараясь быть спокойным, хотя сердце у него сильно билось и руки дрожали.

Через полчаса в луже почти не осталось воды. Со дна уже ничего нельзя было

Зачерпнуть. Но рыба исчезла. Он увидел незаметную расщелину среди камней,

Через которую рыбка проскользнула в соседнюю лужу, такую большую, что ее

Нельзя было вычерпать и за сутки. Если б он заметил эту щель раньше, он с

Самого начала заложил бы ее камнем, и рыба досталась бы ему.

В отчаянии он опустился на мокрую землю и заплакал. Сначала он плакал

Тихо, потом стал громко рыдать, будя безжалостную пустыню, которая

Окружала его; и долго еще плакал без слез, сотрясаясь от рыданий.

Он развел костер и согрелся, выпив много кипятку, потом устроил себе

Ночлег на каменистом выступе, так же как и в прошлую ночь. Перед сном он

Проверил, не намокли ли спички, и завел часы. Одеяла были сырые и холодные

На ощупь. Вся нога горела от боли, как в огне. Но он чувствовал только

Голод, и ночью ему снились пиры, званые обеды и столы, заставленные едой.

Он проснулся озябший и больной. Солнца не было. Серые краски земли и

Неба стали темней и глубже. Дул резкий ветер, и первый снегопад выбелил

Холмы. Воздух словно сгустился и побелел, пока он разводил костер и

Кипятил воду. Это повалил мокрый снег большими влажными хлопьями. Сначала

Они таяли, едва коснувшись земли, но снег валил все гуще и гуще, застилая

Землю, и наконец весь собранный им мох отсырел, и костер погас.

Это было ему сигналом снова взвалить тюк на спину и брести вперед,

Неизвестно куда. Он уже не думал ни о Стране Маленьких Палок, ни о Билле,

ни о тайнике у реки Диз. Им владело только одно желание: есть! Он

Помешался от голода. Ему было все равно, куда идти, лишь бы идти по

Ровному месту. Под мокрым снегом он ощупью искал водянистые ягоды,

Выдергивал стебли камыша с корнями. Но все это было пресно и не насыщало.

Дальше ему попалась какая-то кислая на вкус травка, и он съел, сколько

Нашел, но этого было очень мало, потому что травка стлалась по земле и ее

Нелегко было найти под снегом.

В ту ночь у него не было ни костра, ни горячей воды, и он залез под

Одеяло и уснул тревожным от голода сном. Снег превратился в холодный

Дождь. Он то и дело просыпался, чувствуя, что дождь мочит ему лицо.

Наступил день - серый день без солнца. Дождь перестал. Теперь чувство

Голода у путника притупилось. Осталась тупая, ноющая боль в желудке, но

Это его не очень мучило. Мысли у него прояснились, и он опять думал о

Стране Маленьких Палок и о своем тайнике у реки Дез.

Он разорвал остаток одного одеяла на полосы и обмотал стертые до

Крови ноги, потом перевязал больную ногу и приготовился к дневному

Переходу. Когда дело дошло до тюка, он долго глядел на мешочек из оленьей

Кожи, но в конце концов захватил и его.

Дождь растопил снег, и только верхушки холмов оставались белыми.

Проглянуло солнце, и путнику удалось определить страны света, хотя теперь

Он знал, что сбился с пути. Должно быть, блуждая в эти последние дни, он

Отклонился слишком далеко влево. Теперь он свернул вправо, чтобы выйти на

Правильный путь.

Муки голода уже притупились, но он чувствовал, что ослаб. Ему

Приходилось часто останавливаться и отдыхать, собирая болотные ягоды и

Луковицы камыша. Язык у него распух, стал сухим, словно ершистым, и во рту

Был горький вкус. А больше всего его донимало сердце. После нескольких

Минут пути оно начинало безжалостно стучать, а потом словно подскакивало и

Мучительно трепетало, доводя его до удушья и головокружения, чуть не до

Обморока.

Около полудня он увидел двух пескарей в большой луже. Вычерпать воду

Было немыслимо, но теперь он стал спокойнее и ухитрился поймать их

Жестяным ведерком. Они были с мизинец длиной, не больше, но ему не

Особенно хотелось есть. Боль в желудке все слабела, становилась все менее

Острой, как будто желудок дремал. Он съел рыбок сырыми, старательно их

Разжевывая, и это было чисто рассудочным действием. Есть ему не хотелось,

Но он знал, что это нужно, чтобы остаться в живых.

Вечером он поймал еще трех пескарей, двух съел, а третьего оставил на

Завтрак. Солнце высушило изредка попадавшиеся клочки мха, и он согрелся,

Вскипятив себе воды. В этот день он прошел не больше десяти миль, а на