Радары большого радиуса действия

Одной из малоизвестных областей немецких исследований времен войны являются радары большого радиуса действия. Когда нацисты перебирали различные варианты наведения для своей межконтинентальной «Ракеты для Америки», включая пилотируемую модель, из которой пилот катапультировался бы в последний момент, наиболее предпочтительным методом было наведение по лучу. Один проект даже предусматривал установку радиомаяка внутри Эмпайр Стэйт Билдинг![64]

Но гораздо более серьезным и перспективным — и технологичным — методом было использование различных радаров большого радиуса действия, которые немцы разрабатывали для этих целей: установки «Элефант» и «Зее-Элефант», а также мобильная станция «Фрея». Установка «Элефант» была разработана исследовательским отделом организации «Дойче райхспост» и стала первым в мире настоящим радаром большого радиуса действия, принцип работы которого основывался на температурных инверсиях в ионосфере[65]. «Зее-Элефант» являлась усовершенствованной моделью этой установки. Она была сооружена на западе Дании и включала в себя передающую антенну высотой около 100 метров, располагавшуюся между двумя постоянными принимающими антеннами, которые находились на некотором расстоянии от нее. Это была широкополосная антенная система, работавшая в диапазоне 23–29 МГц, 24–30 МГц и 30–38 МГц[66].

Но наиболее продвинутым среди этих первых радаров большого радиуса действия была станция «Фрея», революционная, полностью мобильная система[67]. Базовый принцип управления станцией «Фрея» проиллюстрирован на немецкой схеме 1945 года.

_{Немецкая схема базового принципа управления станцией «Фрея»}

Основную идею можно легко понять из художественного эскиза установленной и готовой к передаче станции, выполненного 30 марта 1945 года. На диаграмме каждая из антенн помечена: «Sende und Empfangs-Antennae» («Передающая и принимающая антенна»), «Sende Antennae I» («Передающая антенна I») и «Sende Antennae И» («Передающая антенна И»). Таким образом, «Фрея» представляет собой в значительной степени более новую концепцию по сравнению с «Элефант» и «Зее-Элефант» с их двумя передающими и одной принимающей антеннами. Ее центральная передающая и принимающая антенна посылает импульс, который также посылается чуть позже в качестве вторичных импульсов антеннами, расположенными по обе стороны от нее. Это настоящий радар с фазированной антенной решеткой, способный формировать и загибать сигналы вдоль контура Земли или за горизонт.

Несмотря на некоторые технические недостатки немецких радаров, нацисты в течение войны проводили эксперименты в областях, прогрессивных на тот момент:

(а) широкополосные радарные системы, основывающиеся на

(б) «формировании сигнала» с помощью фазированной антенной решетки для

(в) работы на больших расстояниях или за горизонт.

Они объединили эти идеи с идеей посылки импульсов выбросов энергии, о чем пойдет речь в главе 5. Разумеется, все это делалось ради обеспечения наведения их межконтинентальных ракет на больших расстояниях.

К октябрю 1943 года немцы довели точность систем этих типов до высокого уровня. К тому времени она была такова, что радары могли вести бомбардировщики на расстоянии 105 километров. Летчики сбрасывали бомбы в пределах 600 метров от целей, не видя их[68].

Однако, эксплуатируя эти сложные радарные станции, немцы могли обнаружить нечто такое, что открыло перед ними двери в область физики совершенно нового типа, открывавшей куда более широкие перспективы, нежели создание ракет большого радиуса действия, несущих атомные заряды, о чем пойдет речь в одной из последующих глав.

Главный вопрос, который будет занимать нас на всем дальнейшем протяжении настоящей книги, звучит так: почему военно-промышленный комплекс и службы национальной безопасности так стараются отвлечь внимание общественности от научных достижений нацистов, свидетельством чему служит книга подполковника Корсо «День после Розуэлла», — даже сегодня, если им нечего скрывать?  Тому существуют две причины. Более важная из них заключается в открытии, которое немцы могли сделать в процессе эксплуатации своих радарных станций, и об этом мы подробно поговорим, когда, наконец, приступим к знакомству с экзотической физикой нацистов в части 2.

Теперь же мы рассмотрим менее важную причину. Если потянуть за ниточку, достаточно длинную и прочную, неизбежно возникнут вопросы, касающиеся истории лунной гонки — наиболее наглядного свидетельства выживания нацистских исследовательских проектов и их финансирования в послевоенном мире.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ИЗ РОССИИ С ЛЮБОВЬЮ: