Массовых празднеств и зрелищ

- Массовые праздники и зрелища имеют богатую историю, ухо­дящую своими корнями в глубь веков, в древние народные обря­ды и действа.

Знание процесса возникновения массовых празднеств и зрелищ, формирования различных направлений необходимо будущим ре­жиссерам, приступающим к изучению этого сложного синтетиче­ского жанра. Поэтому практическому изучению основ массовых празднеств и зрелищ предшествуют установочные лекции, в кото­рых прослеживаются пути развития жанра, его разновидности и основные этапы.

В основном речь пойдет о массовых празднествах в тех стра­нах, где этот жанр получил наиболее яркое развитие. При этом учитывается, что история театра уделяет недостаточно большое внимание жанру, находящемуся на перекрестке путей театра и эстрады, и, как правило, о становлении этого вида зрелищ сту­денты имеют несколько смутное представление. Вот почему нужно обогатить знания и фантазию студентов изучением процесса раз­вития такого сложного жанра, как массовые празднества и зрели­ща.

Обращаясь к молодежи на III Всероссийском съезде Россий­ского Коммунистического Союза Молодежи, В. И. Ленин говорил: «Без ясного понимания того, что только точным знанием куль­туры, созданной всем развитием человечества, только переработ-

235

ЮйвЯШИИр^НИВ!

кой ее можно строить пролетарскую культуру — без такого пони­мания нам этой задачи не разрешить»¹.

Эти ленинские слова важны при изучении процесса станов­ления жанра массовых представлений, так как каждая эпоха и каждая страна налагали на народные празднества отпечаток своей политической, государственной и общественной жизни, своих эстетических воззрений.

По народным празднествам, т. е. по одному из самых мас­совых и демократических искусств, мы можем судить о стране, эпохе, народе. Сопоставление массовых празднеств разных времен и народов подтверждает это. Даже беглое ознакомление с исто­рией массовых празднеств и зрелищ убеждает нас в том, что тяга к коллективному художественному творчеству, с наибольшей полнотой выразившаяся в этом жанре искусства, является орга­нической потребностью народных масс.

История массовых праздничных действ насчитывает около тридцати веков. Массовые празднества родились в Древней Элладе. Наверное, вместе с ними появилось и греческое слово «эортология», т. е. наука о празднествах. Само возникновение этого слова, а следовательно, и понятия, связанного с ним, говорит о том, какое большое значение придавалось массовым празднествам в античном мире.

Многодневные праздничные действа, возникавшие на улицах городов-государств Древней Греции, триумфальные шествия Древ­него Рима, средневековые мистерии Западной Европы, превращав­шие площади и улицы в огромный многотысячный театр, традицион­ная весенняя игра в «майского короля», популярная в феодаль­ной Англии, буйство красочных карнавалов Итальянского Возрож­дения, традиционные театрализованные шествия по улицам сред­невековых городов представителей гильдий и цехов, празднества французской революции, старославянские «игрища», русские на­родные гулянья «под горами» и «под качелями», наконец, рево­люционные народные праздники в Красном Петрограде и других городах Советской России, а также современные массовые представ­ления — все это та или иная разновидность массовых праздничных действ. Они веками сопровождали все значительные события в жизни народа, выявляя и фиксируя в народном искусстве общественные и политические идеалы, господствующие в данную эпоху.

Часть материала о народных празднествах (Великие Диони­сии Древней Эллады, средневековые мистерии, карнавалы эпохи Возрождения, равно как и традиционные цеховые празднества, русские народные гулянья) известна по истории русского и западно­европейского театра, и этим темам театроведение уделило опре­деленное внимание. Существует целый ряд превосходных исследо­ваний (Д. П. Каллистов. «Античный театр», А. К- Дживелегов. «Итальянская народная комедия», М. М. Бахтин. «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессан;

Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 304.

са», труды Б. Н. Асеева, С. С. Мокульского, А. А. Аникста, Г. Н. Бо-яджиева, Е. М. Кузнецова и ряд других). Их мы рекомендуем вниманию читателей.

Краткий исторический обзор массовых празднеств и зрелищ мы начинаем с празднеств античного мира.

ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ

Предпосылкою греческого искусства является гре­ческая мифология, т. е. природа и общественные формы, уже переработанные бессознательно-ху­дожественным образом народной фантазией.

К- Маркс. «К критике политической экономии»

Необычайной красочностью, массовостью и превосходной ор­ганизацией отличались праздники Древней Эллады. Их начало — в традиционных религиозных хороводных танцах с пением. Впос­ледствии эти хороводы в известной степени потеряли свой рели­гиозный смысл, став принадлежностью народных гуляний в праздничные дни. Последнее обстоятельство представляется важным при анализе становления жанра массовых празднеств, ибо процесс постепенного отхода от первоначальной религиозной основы в сторону демократизации как самой тематики, так и ее воплощения вообще является характерным для народных празднеств.

В хороводе слились воедино слово, музыка, танец, т. е., как считал А. Н. Веселовский, образовался тот синкретизм, которым он определил главное в поэтике («сочетание орхестических движений с песней, музыкой и элементами слова»).

Любопытно обратить внимание на следующий фрагмент из «Илиады» Гомера, где описано хороводное действо:

Юноши в хоре и девы, для многих желанные в жены, За руки взявши друг друга, на этой площадке плясали....Девушки были в прекрасных венках, а у юношей были Из серебра ремни, на ремнях же ножи золотые. Быстро они на проворных ногах в хороводе кружились, Так же легко, как в станке  колесо под рукою привычной, Если горшечник захочет проверить, легко ли вертится. Или плясали рядами, одни на других надвигаясь. Много народу теснилось вокруг, восхищаясь прелестным Тем хороводом. Певец же божественный пел под формингу, Стоя в кругу хороводном; и только лишь петь начинал он, Два скомороха тотчас начинали вертеться средь круга¹.

Это описание непосредственного участника события, каким, очевидно, был Гомер, можно считать документальным; наличие же в нем скоморохов, пляшущих под пение солиста, убеждает нас в том, что во времена Гомера эллинские хороводы уже мало напоминали религиозные обряды, став компонентом народных празднеств. Хороводы стали традицией и в Древней Спарте, на

Гомер. Илиада/Пер. В. Вересаева. М.—Л., 1949, с. 411.

 

236

237

Олимпийских играх, где многочисленные певцы и группы танцоров показывали свое искусство.

Но не одними хороводами ограничивались праздники Древней Эллады. Празднества в Афинах в честь Диониса, бога плодоро­дия, веселья, вина и театральных представлений, являли собою уже не просто песенно-танцевальные хороводы, а целые многоднев­ные массовые действа, оставившие заметный след в истории мировой культуры.

Древняя Эллада, по определению К- Маркса, достигла «высо­чайшего внутреннего расцвета». Это был также расцвет различных искусств, в том числе и театрального искусства.

О великих греческих трагедиях, о блистательных опытах античных комедиографов, о спектаклях афинского театра написано множество превосходных исследований, где прослежен и определен процесс возникновения античного театра, пути его становления и развития.

Мне хочется добавить к вышесказанному, что, как правило, спектакли афинского театра Диониса являлись составной частью Дионисий, грандиозных многодневных народных празднеств в Афинах, и обычно завершали эти празднества.

Рождение театра как самостоятельного вида искусства от­носят к VI веку до н. э. Место рождения — Афины. Думается, что и родословную массовых празднеств также целесообразно вести с этих времен, тем более что исследователи подтверждают: именно на Линеях — народных праздниках в честь Диониса — родились первые театральные спектакли.

Массовые действа, став официальными государственными празд­никами, оставались детищем народного искусства Древней Эллады, уходя корнями в самую его глубь. Источники этих массовых празднеств — в народных обрядах и обычаях, карнавальных игрищах и мифах.

В такой тенденции к демократизации официального искус­ства сказалась политическая и общественная обстановка в стране. Ряд политических побед афинского демоса над древнегреческой аристократией и укрепление демоса как господствующей силы вызвали к жизни грандиозные празднества, в недрах которых впос­ледствии зародился и древнегреческий театр.

Во второй половине'VI века до н. э. Писистрат, пришедший к власти в Афинах, возвел культ Диониса в культ государственный. Этот акт был результатом точно рассчитанной дальновидной политики Писистрата, боровшегося с родовой аристократией. Он не случайно выбрал Диониса: этот бог испокон веков был тра­диционным богом простого люда, покровителем наиболее много­численной общественной силы Эллады.

Превратив культ самого, если можно так сказать, «демок­ратичного» бога в общегражданский, государственный, возведя на Олимп его мать Семелу, Писистрат завоевал сердца самых простых людей Древней Греции. Дионис стал не только символом вина и плодородия; он отныне стал символом народного празд-238

нества, народного веселья и театральных представлений. По су­ществу же, Великие Дионисии — это праздник весны, плодородия,

здоровья.

В дни Великих Дионисий на шумных афинских улицах и пло­щадях, на торжественной улице Треножников, где все говорило о подвигах и героических деяниях, в тенистом парке Академа, на залитых ослепительным солнцем сельских улицах — все были

равны.

Жан-Жак Руссо писал о зрелищном искусстве Эллады: «Прекрас­ные и величественные спектакли, которые ставились под открытым небом перед лицом всего народа, изображали лишь сражения, побе­ды, награды — события, способные внушить грекам благородный пыл соревнования и воспламенить сердца стремлением к доблести».

Античная трагедия, будучи частью огромных народных праздни­ков, несла на себе определенный отпечаток этих общественных зрелищ: являясь искусством синтетическим, античная трагедия вклю­чала, помимо драматических монологов и сцен, декламацию и ре­читатив в сопровождении оркестра, хора, драматические панто­мимы и танцы.

В спектаклях театра Диониса разнородные жанры представали сведенными воедино, как бы спрессованными могучей волей драматур­га, подчинившей действенной линии все эти многочисленные и такие отличные друг от друга жанры, бытующие на улицах и площадях Афин в дни народных празднеств Древней Эллады.

А. Я. Таиров справедливо отмечал: «Если мы вспомним зачат­ки происхождения античного хора и обратимся к тому времени, когда еще не существовал театр как обособленное искусство, обратимся к разного рода играм, празднествам (возьмем в ка­честве такого классического примера праздник Диониса по сбору винограда, когда весь народ являлся действующим началом и только выдвигал из своей среды отдельных запевал, ставших прообразами появившихся в дальнейшем актеров) — тогда, конечно, хор представлял из себя не рацио, а основную действенную пружину в общем празднестве, основной его элемент, основную базу, почву, силу»¹.

Исследователи отмечают, что Дионисии были «не днями празд­ности, а днями празднований» (Д. П. Каллистов), регламентирован­ными различными обрядами и обычаями, гармонично сочетавшими­ся друг с другом. Это были и торжественные шествия через весь город, и культовые церемонии, и специально предусмотренные мо­менты для непосредственного участия народа в веселье, где каж­дому из присутствующих предоставлялась полная свобода само­выявления, и целая серия состязаний музыкальных, спортивных, хоровых и, наконец, только в заключении — состязаний драматиче­ских.

Говоря об античных празднествах, следует упомянуть четыре

ежегодных праздника Диониса. Малые (или Сельские) Дионисии в декабре — январе были приурочены к первой пробе молодого

¹ Т а и р о в А. Я. Записки режиссера. Статьи. Беседы. Речи. Письма. М., 1970,

с, 304.

239

вина. В эти дни устраивались веселые процессии с песнями и танцами, играми и шутками, переодеваниями, шествиями ряженых и т. д. (характер этих праздников в чем-то напоминает красоч­ные народные обряды русского крестьянства).

Второй праздник Диониса — Линей (январь — февраль) сходен по характеру с первым, но проводился он значительно торжествен­нее — в самих Афинах — и продолжался несколько дней. Линей характерны тем, что здесь впервые стали происходить театраль­ные состязания, ставшие составной частью народного празднества.

Третий праздник Диониса — Анфестерий (февраль — март) про­должался три дня. Первый день был посвящен детям: с утра все афиняне с детьми спешили на площадь, где в этот день открывал­ся рынок игрушек. Все дети в этот день получали подарки, и город был заполнен звонким смехом детей, радостью, играми. Во второй день праздника по Афинам ходили горожане, устраи­вая импровизированные процессии ряженых, персонажи которых были заимствованы из мифологии,— сатиры, нимфы, вакханки. Последний день праздника носил совершенно иную тональность: он посвящался памяти мертвых.

Самым главным был четвертый праздник Великих Дионисий (март). В эти веселые дни кредиторам запрещено было пресле­довать должников, судьям — провинившихся. Аресты на время праздников были также запрещены, и даже преступников выпус­кали из заточения на поруки.

В первый день Великих Дионисий праздничное шествие за­полняло весь город. Начиналось оно от храма Диониса. Далее процессия по афинской улице Треножников направлялась в парк Академа, где у статуи Диониса выступали хоры мальчиков под руководством своих учителей. Состязания детских хоров, исполняв­ших песнопения, посвященные Дионису, продолжались целый день. Очевидно, в Афинах было множество детских хоровых коллективов, если их концерт продолжался от зари до зари. На закате солнца все — и участники празднества, и зрители — с песнями возвраща­лись в город. Ночью при свете факелов под аккомпанемент тимпа­нов и флейт в городе возникали песни и пляски. По улицам до утра ходили веселые толпы ряженых, устраивая всевозможные потехи и развлечения. А утром начинался новый этап празднест­ва — двухдневное состязание мужских хоров.

На четвертый день Великих Дионисий в огромном циркообраз-ном театре Диониса открывались трехдневные драматические состя­зания. По традиции они начинались под звуки труб торжественным прологом, всегда носившим политический и общественный характер: в нем участвовали герои войны и граждане, совершившие подвиги на благо отечества. После пролога звуки труб возвещали о начале спектакля.

Эти спектакли театра Диониса являлись кульминацией народ­ных празднеств, ими заканчивались Великие Дионисии, вошедшие в историю культуры как первые массовые театрализованные праздники.

240

. Следует отметить, что тяга к театральности в античном мире была настолько сильна, что и дни поминовения мертвых превраща­лись в своеобразные театрализованные представления, в которые включались печальные церемонии, связанные с плачами и траурными шествиями, и так называемые Элевсинские мистерии (одна из разновидностей античных массовых празднеств). Справедливо счи­тается, что одним из источников античной драмы является обряд драматизированного заупокойного плача, получившего большое распространение в Древней Элладе. Описанию этих плачей Гомер посвятил многие страницы «Илиады». Существовали целые хоро­вые группы профессиональных плакальщиков и плакальщиц, а так­же своеобразных солистов-запевал.

Один из печальных обрядов Элевсинских мистерий был осно­ван на мифе о поисках богиней Деметрой своей пропавшей до­чери. Представьте себе огромные вереницы людей, бредущих к ночному морю с факелами в руках. Звучат в ночи печальные возгласы, сливаясь с шумом волн. Слышны заунывные стенания плакальщиц. Сверкает пламя многих тысяч факелов, озаряя скорб­ные лица. В ночной мгле, сгустившейся над бурным морем, тре­вожно колышутся огненные языки.

Это массовое действо не могло не производить огромного эмоционального впечатления. Здесь все — и сценарий (поиски про­павшей дочери), и время действия (ночь), и место его (берег моря), и художественное оформление (факельное шествие)—бы­ло прекрасно продумано и, естественно, достигало своей цели. Кстати, факельные процессии, рожденные в античном театре, су­ществуют и по сей день, являясь компонентом современных фес­тивальных шествий.

Организация античных праздников всегда была отмечена вы­соким вкусом и изобретательностью тогдашних режиссеров. А в том, что все праздники кем-то придумывались и разрабатывались (сценарий), а затем осуществлялись (постановка), не может быть никаких сомнений, потому что несметное количество празднеств, обрядов, шествий, песен, танцев и огромные массы народа — бук­вально весь народ Афин и других греческих городов — должны были обязательно организовываться, направляться. Конечно, руко­водители грандиозных античных празднеств не назывались в те времена режиссерами-постановщиками, но есть свидетельство, подтверждающее существование античной режиссуры массовых праздников.

Когда по окончании Великих Дионисий созывалось народное
собрание, подводящее итоги празднеств, то имена победителей,
утвержденные народным собранием, увековечивались в Афинах.
Особо отмечались заслуги устроителей и организаторов праздника.
Участники собрания отдавали дань афинской государственной адми­
нистрации, награждая отличившихся венками, воздвигая в их честь
статуи. Возможно, что режиссеры этих праздников (а, судя по
всему, их-то и награждало народное собрание) входили в Афинах
в число официальных лиц.         ₍

241

Горячий патриотизм, мужественность и радость бытия — все это черты жизненной философии Древней Эллады, отблеск кото­рой мы узнаем в античном искусстве, в том числе в грандиозных массовых праздниках — демонстрации патриотизма, жизнелюбия и здоровья народа. Расцвет народных празднеств Древней Греции впрямую связан с укреплением общественных идеалов в самой гу­ще народных масс. В сфере внешнеполитической жизни этому способствовали победоносные греко-персидские войны, в которых Древняя Греция, до этого раздробленная на множество городов-государств, смогла собрать силы всего народа, объединить их и добиться победы над грозным врагом. В сфере внутренней жизни народный подъем был обусловлен трудными победами афинского демоса над могущественной родовой аристократией.

В искусстве народ Эллады достиг высочайших вершин, перед которыми мы преклоняемся и сегодня. Они являются образцами высокого и вдохновенного творчества.

Эпическая поэзия, скульптура, архитектура, живопись, драматур­гия, утвердившая себя и в глубочайших потрясениях трагедий, и в громогласном площадном хохоте комедий, народные празднества и театр — все это рождено народным гением в счастливое время единения народа Эллады, его служения общественному идеалу.

«Исторические судьбы афинской демократии и театра и в даль­нейшем оказались органически связанными. Расцвет демократиче­ского строя в Афинах был временем и высочайшего творческого подъема афинской драматургии и театра. Когда же для демократии наступили тяжелые времена, этот период оказался кризисным и для театра. Вместе вышли они на историческую арену, вместе достиг­ли наивысшего подъема и вместе вступили в полосу упадка»¹.

Сказанное выше целиком относится и к народным празднествам, ибо театр был плоть от плоти этих празднеств. И когда демократия, а с нею и общественный идеал в Элладе пришли в упадок, однов­ременно с ними исчезли и народные празднества, ибо, являясь отражением политической и общественной жизни народа, празднест­ва с упадком демократического строя были лишены своей идеологической основы. А без этого празднество теряет смысл и цель.

ДРЕВНИЙ РИМ

Многие разновидности и постановочные решения массовых на­родных действ, найденные во времена расцвета искусства в Древней Элладе, использовались в разных странах и в последующие века.

И в Древний Рим пришел опыт эллинских празднеств, в част­ности римляне справляли «пятилетние игры» по образцу Олим­пийских и других древнегреческих игр. Однако в празднествах Древнего Рима было много и своеобразных черт, обусловленных государственной политикой и строем. Пожалуй, наиболее сущест-

¹ КаллистовД. П. Античный театр. Л., 1970, с. 70.

242

венным различием было качественное изменение сущности празд­нества. Если главным действующим лицом массовых празднеств Древней Эллады был народ, то в Риме в массовых спектаклях под открытым небом народу отводилась более пассивная роль: теперь это была не единая праздничная народная масса, а до­вольно-таки отделенные друг от друга исполнители и зрители. В ряду массовых зрелищ, продолжающих эту линию, стоят и римские триумфы. Это были массовые традиционные парады, парады-спектакли, где народ принимал участие лишь в качестве зрителя.

С точки зрения зрелищного восприятия в триумфальном рим­ском ритуале многое было интересно придумано и осуществлено. Триумфы всегда были связаны с победами над врагом и являлись массовыми спектаклями, прославляющими республику, ее силу и могущество, мужество ее боевых легионов.

Празднествам этим придавалось большое значение, и происходи­ли они по специальным постановлениям римского сената. Централь­ной фигурой парада-спектакля, где использовались музыка, песни, стихи, шествия, пляски, иллюминация, был триумфатор, в честь ко­торого и устраивался праздник. И режиссерски все было построено так, что внимание зрителей сосредоточивалось на героях дня. Перед торжественной колесницей триумфатора, как правило, вели по­бежденных воинов во главе с царем или членами царствующей династии побежденной страны или же вождями враждебных племен. Это служило как бы документальным свидетельством победы рим­ского воинства.

Обязательным компонентом триумфа было участие победонос­ных римских легионов — театрализованный военный парад, являю­щийся одним из основных звеньев массового спектакля.

Организаторы триумфов были неистощимы на выдумки. Рим­ский историк и писатель Светоний рассказывает о том, как после одного из триумфов Цезаря весной 46 года до н. э. вечером жители Рима были поражены необыкновенной иллюминацией: мно­жество факелов, установленных на спинах вереницы идущих сло­нов, освещали триумфатору путь на Капитолий...

Светоний пишет о Цезаре: «Зрелища он устраивал самые разно­образные: и битву гладиаторов, и театральные представления по всем кварталам города и на всех языках, и скачки в цирке, и состязания артистов, и морской бой... Атлеты состязались в течение трех дней на временном стадионе, нарочно сооруженном близ Марсова поля. Для морского боя было выкопано озеро на малом Кодетском поле: в бою участвовали биремы, триремы, квадриремы тирийского и египетского образца со множеством бойцов. На все эти зрелища отовсюду стекалось столько народу, что много приезжих ночевало в палатках по улицам и переулкам».

Все в праздновании триумфа было построено на том, чтобы ослепить, изумить зрителей, убедить их в силе и могуществе триум­фатора. И это во многом удавалось. Но здесь хотелось бы остано­вить внимание и на той своеобразной реакции народа, которая

243

может показаться неожиданной, а на самом деле закономерно вы­текает из преувеличенной пышности, торжественности триумфов.

«Двойной аспект восприятия мира и человеческой жизни,— писал М. Бахтин,— существовал уже на самых ранних стадиях раз­вития культуры. В фольклоре первобытных народов рядом с серьез­ными (по организации и тону) культами существовали и сме-ховые культы, высмеивавшие и срамословившие божество («риту­альный смех»), рядом с серьезными мифами — мифы смеховые и бранные, рядом с героями — их пародийные двойники-дублеры...

Но на ранних этапах, в условиях доклассового и догосударствен-ного общественного строя, серьезный и смеховой аспекты бо­жества, мира и человека были, по-видимому, одинаково совершен­ными, одинаково, так сказать, «официальными». Это сохраняется иногда в отношении отдельных обрядов и в более поздние пе­риоды. Так, например, в Риме и на государственном этапе церемониал триумфа почти на равных правах включал в себя и прославле­ние и осмеяние победителей, а похоронный чин — и оплакивание (прославляющее) и осмеяние покойника. Но в условиях сложившего­ся классового и государственного строя полное равноправие двух аспектов становится невозможным, и все смеховые формы — одни раньше, другие позже — переходят на положение неофициального аспекта, подвергаются известному переосмыслению, осложнению, углублению и становятся формами выражения народного миро­ощущения, народной культуры»¹.

Известно, что один из триумфов Цезаря весной 46 года до н. э., посвященный победе римского войска в Египте и падению Александ­рии, сопровождался песенками легионеров более чем фривольного содержания. По сложившейся римской традиции в день триумфа солдатам разрешалось высмеивать своего полководца (исследова­тели высказывают предположение, что в основе этого лежало суеверие, ибо насмешки над триумфатором, как предполагали древние римляне, отвращали от него зависть богов).

Песенки легионеров про Цезаря и Клеопатру, судя по сохранив­шимся отрывкам, были откровенно скабрезны: «Берегите своих жен, граждане, мы везем лысого бабника!» — во всю глотку распевали солдаты, сохраняя давнюю римскую традицию осмеивать триумфатора в самые торжественные минуты его жизни.

Отдавая дань традиции, могущественный диктатор с юмором воспринимал выходки своих солдат, весело улыбаясь в ответ на песенки, за которые он в иной (не триумфальной!) обстановке лишил бы жизни их «авторов и исполнителей». И народ — свидетель и соучастник триумфа — с восторгом принимал такое поведение ве­ликого диктатора.

В числе массовых празднеств Древнего Рима следует отметить «столетние торжества», которые справлялись каждые 100 лет. Подготовка к этим празднествам начиналась задолго. Целые группы

поэтов и композиторов создавали специальные произведения. Извест­но, например, что для «столетних торжеств», отмечавшихся при Августе, песнопения написал сам Гораций.

Популярны были в Риме и луперкалии — празднования в честь Фавна, «праздник перепутий» и «малые триумфы» — овации, во время которых триумфатор входил в город пешком, а не въезжал на колеснице, как в большом триумфе.

В овациях были специальные группы участников, называвшиеся хлопальщиками. Во время шествия хлопальщики бежали вокруг идущего триумфатора, шумно аплодируя ему. Очевидно, с того времени в обиход вошло слово «овация», ставшее синонимом долгих, шумных аплодисментов.

Древнеримские массовые действия из тех, что известны нам по документам той эпохи, были последним явлением подобного рода в древние века. Затем в Европе надолго наступило затишье. Возможно, в разных европейских странах и возникали массовые празднества, но они не стали крупным общественным явлением и не оставили следа в истории развития и становления жанра.